Теодор Драйзер

27.08.1871 года - 28.12.1945 года

В отличие от отца, немецкого эмигранта Иоганна Пауля Драйзера, так никогда и не научившегося сносно говорить по-английски, Теодор вырос американцем. В те времена лучшими свидетелями права на американское гражданство были доктор и повивальная бабка. И, что интересно, никаких следов германского происхождения в своём творчестве Драйзер не оставил, если не считать романа "Дженни Герхардт", в котором все персонажи этничны.

Американцы Драйзера не помнят и не читают, в отличие от России, где за последние 50 лет одних только собраний сочинений Теодора вышло 8. Кто прав? Конечно, мы! Потому что американцы затаили на Драйзера вековую обиду. Вполне фрейдистскую обиду, как тот мальчик, который возненавидел нравившуюся ему девочку за то, что ветер завернул ей подол и показал кусочек нижней юбки.

Фотографично-натуралистичный, но скромнейший и благонамеренный роман Драйзера "Сестра Керри" был в 1900 г. запрещён "за разнузданную непристойность"; инициатором запрета выступила организация, от одного названия которой хочется пролить слезу – Нью-йоркское общество по искоренению порока. Почти такая же судьба постигала одну за другой следующие книги Драйзера – при том, что за океаном, в Англии, его романы выходили довольно спокойно и получали хорошую прессу (срабатывал эффект антирекламы).

Натуралист по творческому методу, моралист и мыслитель-резонёр по складу натуры, он создавал огромные полотна американской жизни с невероятным количеством персонажей; действие всех его романов вытянуто в нитку, лишено каких-либо пространственно-временных перебоев – день за днём, час за часом, от рождения до смерти. Заставляя персонажей совершать поступки, Драйзер давал им подробнейшие психологические мотивировки: "Клайд сделал это, потому что..." – далее следуют две страницы объяснений, почему именно.

Финансово-экономическая "Трилогия желания" ("Финансист", "Титан", "Стоик") и любовно-детективная эпопея "Американская трагедия" – книги, принесшие Драйзеру заслуженную славу и признание. Они просто интересны и увлекательны. Фрэнк Каупервуд, неудержимый чикагский делец 1870–1890-х гг. – типичный "новый американский", которого под именем "нового русского" безуспешно пытаются описать наши прозаики; разница в том, что во времена Каупервуда не было ещё автомобилей и сотовой связи. А Клайд Грифитс – одно из лучших воплощений американца в блеске его добродетелей и пороков: "Как заурядный молодой человек с типично американским взглядом на жизнь, он считал, что простой физический труд ниже его достоинства".

Драйзер не обладал теми достоинствами, которые ему приписывали у нас, но и не имел тех пороков, в которых его обвиняли соотечественники. Он был каторжанином литературы, человеком, тайно веровавшим в своего Бога, моралистом и оптимистом. Иначе он не назвал бы свою последнюю книгу публицистики весьма патриотично – "Америку стоит спасать".